Патиев, Я. На посту [Текст]: [стихи] / Якуб Патиев // Антология литературы народов Северного Кавказа. В 5 т. Т. I. Поэзия. Часть первая. / Сост. А. М. Казиева. – Пятигорск, 2003. – С.623-624.

 

             НА ПОСТУ

 

На посту, где конфликтная зона,

Автомат и жилет отложив,

Русский парень на русской гармони

Всё играет печальный мотив.

 

Перед ним не родные просторы,

Не пьянящая их тишина,

А чужие и хмурые горы,

Где вчера прокатилась война.

 

Молодой, загорелый и русый,

Он играет, забыв обо всём,

О разлуке с любимой, о грусти,

О друзьях и просёлке родном.

 

Что же ты о тоске и печали

Бесконечно играешь, солдат?

Ты вернёшься в родимые дали,

В отчий дом и родительский сад.

 

Только нам в отчий дом не вернуться.

Там развалины, пепел, бурьян.

От плодов там деревья не гнутся,

Рукотворный их смёл ураган.

 

Тебя встретит приветливо дома

Твой ни в чём неповинный сосед,

И село, что до боли знакомо,

Будет лить свой живительный свет.

 

Не прошлись там родные солдаты

Тяжким следом железной брони,

Павших замертво друга иль брата

Без вины не погасли огни.

 

И селу до земли поклониться

Волен ты у могилы отцов.

Как земля, почерневшие лица

Не увидишь своих земляков.

 

И в местах, где прошло твоё детство,

Всё звучит материнская речь…

Мне куда от отчаянья деться,

Как в себе состраданье сберечь?

 

Видишь, как молчаливы мужчины,

Как суров и печален их взгляд?

Малым винтиком грозной машины

Будешь долго ли здесь ты, солдат?

 

Ты вернёшься в родимые дали,

В отчий дом и родительский сад.

Не играй же о грусти-печали,

Бесконечно счастливый солдат.

 

 

Патиев, Я. Ах, какая девушка…» [Текст]: [стихи] / Якуб Патиев // Антология литературы народов Северного Кавказа. В 5 т. Т. I. Поэзия. Часть первая. / Сост. А. М. Казиева. – Пятигорск, 2003. – С.624.

 

     

Ах, какая девушка

За окном прошла,

Словно ветром юности

Нежно обдала.

 

Словно лучик солнышка

В окна заглянул,

Подмигнул насмешливо,

За угол свернул.

 

К чёрту все условности, -

Догоню скорей

И признаюсь девушке

Я в любви своей!

 

Вскинет в удивлении

Родники-глаза,

Очарует юная

Девичья краса…

 

Ничего, конечно же,

Я ей не скажу.

Лишь с грустинкой нежною

Взглядом провожу.

 

Ничего у прошлого

Не возьмёшь в займы.

Всё моложе девушки,

А стареем мы…

 

Только и осталось

Посмотреть ей вслед

И вздохнуть тоскливо:

«Мне бы двадцать лет!»

 

 

Патиев, Я. Четверостишия [Текст]: [стихи] / Якуб Патиев // Антология литературы народов Северного Кавказа. В 5 т. Т. I. Поэзия. Часть первая. / Сост. А. М. Казиева. – Пятигорск, 2003. – С.625-627.

 

ЧЕТВЕРОСТИШИЯ

 

   

Горят дрова, под пламенем, в дыму,

И ни зимы, ни стужи будто нету.

Как трудно быть весёлым самому,

Но как легко от этого соседу.

 

 

   

Как мне нужна была твоя любовь,

Я убедился, лишь познав измену.

Так только с наступленьем холодов

Тепла июля познаём мы цену.

 

 

   

- Отчего, человек, ты вино пригубил?

- Радость, друг, у меня. Вот и пью оттого.

- Ну а ты отчего безнадёжно запил?

- Было горе со мной, я не вынес его.

 

   

Порою склонна жизнь нам сад напоминать,

Где неумело мы плоды срываем.

Мы часто тщимся недоступный плод сорвать,

А вот, что нам доступен, отвергаем.

 

 

   

И книги разными бывают.

Ив жизни роль по-разному играют.

Одни сердца веками греют людям,

Другие – только печку нагревают.

 

 

   

Общаться с дураком грешно, наверняка.

Но всё же в том, мой друг, беда невелика.

Куда опаснее для сердца и ума

Хоть день работать под началом дурака.

 

 

   

Я знаю друзей, что водой не разлить,

И радость, и горе готовы делить.

Но деньги и власть между ними встают,

Как дружбы былой разрывается нить.

 

 

   

Кичимся тем, что нация иль род

Достойнее других в миру слывёт.

Но яблоко, прогнившее насквозь,

Порой на мощном дереве растёт.

 

 

   

Горевать по прошедшим не стоит годам,

Жизнь даёт вперемежку: то яд, то бальзам.

Коль собрать воедино удачи, потери,

Что из них перевесит, не знаешь и сам.

 

 

   

Нам твердят, что сей мир и коварен, и зол,

И сюда человек погостить лишь пришёл.

Если всё это так, почему же тогда

Мало кто из него добровольно ушёл?