Чернов, В. Сто пятая жизнь Акбара [Текст]: повесть / В. Чернов // Свирепый марсианский бог [ Текст] : роман и повесть/ В. Чернов. – Ставрополь, 1966. – Гл. I-II. – С.169-183.

         

             Сто пятая жизнь Акбара

 

М. В. Хвастунову посвящается.

 

«Я учитель атлетов.

Если твоя грудь после учения

станет шире моей, ты докажешь, что и

моя широка».

                                          Уолт Уитмен.

I

...И старт был неожиданным для двадцатилетнего Алексея Барышева. Он ушел в гонку, не подумав о ней и не зная, что его ждет впереди и чем все это кончится.

Вольный и свободный человек стоял в очереди за желтобокими лимонами. Он выполнял просьбу Лили, гонщицы из их команды. А буфет, как назло, окружили представители и спортсмены, потому что до начала гонки оставалось совсем немного. Каждому велосипедисту хотелось взять с собой на дорогу желтое чудо, отлично утоляющее жажду.

В очередь, буйную, торопливую, встал и Алексей Барышев. Он уже сказал веселому продавцу-грузину:

—      Мне штучек пять... покрупнее.

И грузин с прибаутками начал перебирать лимоны, откладывать лучшие, как раздался крик Лили:

— Акбар, скорее к старту.

Барышев развернул плечи и пошел, как нож в масле, разрезая толпу. Ахали спортсменки и представители — сильный был парень — и смеялись. А он видел лишь шос­се, где судьи выстроили велогонщиков, свой светлооранжевый «Чемпион» и около него — старого тренера. Владислав Николаевич мял толстыми сильными пальцами велотрубки, чтобы проверить, хорошо ли они нака­чаны.

Алексей не думал, но действовал. Впрочем, действо­вал организм. Сердце стало биться сильно, разгоняя кровь по телу. Дыхание сделалось глубоким и мощным. Организм, привыкший к стартам, уже автоматически пе­реключился на иной режим и вне зависимости от при­каза  мозга запасался живительным кислородом.

«Дик смилостивился надо мною в последний мо­мент»,— решил гонщик.

Но это была неправда.

Он это понял лишь тогда, когда тренер, передавая ему подготовленный велосипед, сказал:

—   Ты — вместо Володи.

—   А что с ним? — удивился Барышев.

Ответа он не получил. Старый Дик был немногосло­вен.

Судьи расставляли спортсменов по шесть в ряд, сог­ласно занятым ими местам в индивидуальной гонке. Акбар вчера занял первое место. И он стал в первый ряд справа, у самой обочины. Гонщики, с которыми он стоял в одном ряду, были незнакомы ему. Барышев с любопытством оглядел их. Это его главные соперники. Те, которых он знал, и ребята из его команды стояли позади.

«Но что произошло с Володей?» — снова подумал Алексей, делая глубокие вдохи и приседая то на правой, то на левой ноге.

Чуть позже он посмотрел на обочину дороги, где сто­яли зрители. Алексей хотел увидеть девушек из своей команды. И точно, он увидел Лилю. Она была немного бледная и уставшая после гонки.

Алексей махнул ей рукой. Лиля начала пробираться вдоль веревки. Но делать это было трудно. Мешали зрители. Они стояли стеной по обе стороны шоссе, которое уходило вдаль серебристой лентой и терялось прозрач­ной ниточкой около горы Кинжал.

—       Что с Володей? — нетерпеливо крикнул Алексей.
Она поняла и показала рукой на    ногу и покачала

головой.

Володя повредил ногу? Наверное, при разминке. И все произошло в последний момент!

«Хорошо, что я успел к старту»,— подумал Алексей и услышал слова судьи:

—       Вниманию гонщиков. Приготовиться!..

Алексей сунул правую ногу в тупликс, затянул ре­мень и стал ждать рождения новой гонки. Было не­много страшно и чуть-чуть грустно. Он покидал знако­мую землю, он уходил в неведомое.

«Однако я докажу Дику, что лучше Володьки»,— по­думал Акбар, когда услышал рокот «Симеона»...

Врач соревнований имел длинные и мягкие пальцы. Пальцы словно ласкали ногу Владимира Смирнова. Врач сказал:

—       Небольшой ушиб.

Сестра начала перебинтовывать колено. Было все-таки больно. Морщась, Володя спросил:

—   Доктор, а завтра можно будет?

—   Посмотрим,— сказал врач.

Володя дрогнул, когда услышал команду судьи на старте: «Марш!» Эх, началась гонка, гонка без него!

«А кто же пошел вместо меня? Или никто? Неужели пошли трое: Славка, Иван и Виктор? А зачет — по вре­мени трех...».

—   Доктор, — сказал Смирнов,— доктор, наши пошли без запасного...

—   Меня не касается,— сухо сказал врач.

Володя махнул рукой и, прихрамывая, побежал к шоссе, на обочине которого заводил свой «Симеон» тре­нер Владислав Николаевич, а рядом с ним стояла с за­пасными колесами Лиля.

—       Владислав Николаевич,— издали крикнул Смирнов, — значит, только зачетные? Тогда и я пойду? Я догоню группу. Где мой велосипед?

Тренер вытащил из кармана большой клетчатый пла­ток, вытер пот и спросил:

—       Как нога?

Лиля сказала Володе:

—       Пошел Акбар.

— Как нога? — переспросил тренер.

—   Все норма. Зачем вы пустили Акбара? Владислав Николаевич пожал плечами. — Я не знал, что у тебя легкий ушиб.

—   Ему будет трудно,— сказал Володя. — Да,— сказал тренер,— да.

— А вы ему сменили шелка? — спросил Володя.

—       Нет,— ответил тренер.
Лиля вдруг вспомнила:

—       И без бачка с водой, и без запаски! Бедный Ак­бар!

Тренер даже хлопнул ладонью по баку   «Симеона».

—   Это я,— сказал он огорченно.— Забыл про воду и про запаску. Это я... Лиля, поехали!

—   Владислав Николаевич,— взмолился Володя.— Возьмите меня!

Лиля показала ему язык: «Дудки, место занято!».

А тренер промолчал. Он безрезультатно щелкал кик-стартером. Тогда тренер поднатужился и стал разгонять мотоцикл. Мотоцикл зачихал, зачихал и вдруг ровно и могуче зарокотал. Это был спортивный «Симеон» — меч­та многих.

Тренер на бегу включил правой ногой скорость, отпу­стил муфту сцепления. Затем сел в седло и подъехал к Лиле.

Володя не терял надежды.

—       Возьмите меня!

Тренер покачал головой и отжал муфту сцепления — мотоцикл рванулся вперед. Тренер сделал разворот, подъехал к «скорой помощи», около которой был врач. Смирнов, подпрыгивая, бежал за мотоциклом.

Тренер остановился, крикнул врачу:

—       Владимир Семенович, как у моего нога-то?
Доктор сказал. Тренер потихоньку выругался и рва­нул с места.

«Симеон» уходил вдаль по шоссе с низким    ревом.

Шофер «скорой» сказал:

—   Не машина, а зверь! Вот идет...

—   Поехали,— сказал врач,— а то гонщики уйдут.

—   Доктор, можно с вами?

Врач колебался, смотрел в умоляющие глаза Смир­нова.

—       Ладно, поехали!

—        Подождите! Девочки, тащите колеса!
Девушки команды «Труд» принесли два колеса.
Доктор поморщился. Володя поспешно объяснил:

—  Акбар пошел вместо меня. И пошел на шелковых велотрубках. Понимаете? А через двадцать верст гравийка. Если он заколется, то я ему свои отдам...

—  Трогай,— сказал врач шоферу.— Трогай, а то он затащит в машину и велосипед.

8-й километр. Барышев шел в средине колонны гон­щиков на колесе у Славки. Он понимал, что не размял­ся, что у него несильное дыхание, а поэтому вперед не лез. Он делал глубокие вдохи и шел на малой передаче.

Он часто болтал ногами—педали крутились, как пропел­лер, — но на большую передачу не включал. Барышев хорошо знал, что он делает, и напряженно следил за те­ми, кто был впереди. Впереди, низко опустившись на руль, шли свои — Иван и Виктор. Они держали ровный темп нарочно, чтобы Акбар размялся, вошел в ритм. Если дергаться, то Акбар может сбить дыхание. Оно у него слабое. У Акбара юношеские легкие — они еще не набрали мужской силы, и объем их невелик.

Славка — капитан команды «Труд» — зорко погляды­вал по сторонам и вбок не шарахался—знал, что поза­ди на колесе идет Барышев. Команда работала по пла­ну, который предложил сообразительный капитан.

Барышев с благодарностью думал о ребятах. Сей­час их тактика направлена на то, чтобы он постепенно втянулся в гонку. А потом он пойдет. Потом Алексей войдет в темп и начнет работать на победу. У Барышева сильный и резвый рывок. Это его коронный номер, и он его еще использует для того, чтобы образовать го­ловку в 8—10 человек и уйти от остальных гонщиков. И, конечно, в головке должно быть минимум двое трудовцев. А лучше, если будет трое.

Славка-капитан ослабил давление на педали и поравнялся с Барышевым. Глянул на обочину, увидел столб, цифру восемь, сказал Барышеву:

—   Прошли восемь. Норма?

—   Норма. Давай... Выходим!

Они начали не спеша и как можно незаметнее выби­раться из середины группы вперед, к Ивану и Виктору. Пора начинать действовать, пора начинать борьбу, а не зевать. Если хочешь победы, навязывай противникам свою тактику. Таков закон...

—       Ха! — крикнул Славка-капитан и оглянулся...

 

II

—   Шестьдесят идут,— сказал шофер «скорой», поглядев на спидометр.

—   Погода без ветра, вот и шестьдесят,— сказал Смирнов.

Врач поправил на голове белый колпак, спросил:

—   Ваша команда в белых майках?

—   В белых,— сказал Володя,— в белых с оранжевой полосой. А Барышев — тот в алой...

Гонщики в белых майках с оранжевой полосой мая­чили в первых рядах колонны. Среди них — алое пятно...

—   Интересно, — сказал врач,— исключительно инте­ресно! Я всегда с удовольствием бываю на велогонках.

—   Медленное убийство,— сказал шофер,— сто пять­десят с такой скоростью! Никакая лошадь не выдер­жит...

—   Они тренированы,— сказал врач, — хотя, конечно, вело — это сверхспорт!

—   Они кушают и пьют на ходу. Вот черти,— сказал шофер.

—       А писаете как? — спросил шофер у Володи.
Володя смутился, промолчал.

—   У них потом выходит, — сказал доктор.— При та­ких нагрузках происходит обезвоживание организма гонщика.

—   Володя, пятый и седьмой, видите, из вашей команды? — спросил врач.

—   Ага,— ответил Смирнов.— Наши. Иван и Славик. Они отрыв будут делать.

—   Вы думаете?

—   Конечно. Акбар уже размялся...

В это время Славка-капитан что-то крикнул и, огля­нувшись, резко рванулся вперед. У него тотчас на колесе оказались двое других гонщиков в белых майках. Скорость сразу подскочила до восьмидесяти. Впереди других были три фигуры в белом и одна в алом. Из машины было хорошо видно, как Славку заменил гон­щик под седьмым номером. Он, привстав на педалях, мчался вперед. Его нагонял спортсмен в алой майке — Барышев.

— Акбар, давай! — радостно кричал Смирнов, вы­сунув голову из машины.

Рядом с машиной с редким выхлопом катил «Сим-сон». Старый Дик стоял во весь рост на подножках, так управлял мотоциклом и смотрел вперед.

— Акбар, давай!

Внутри машины потрескивал радиоприемник, кото­рый включил шофер и теперь ловил волну.

Тренер, услышав радостный вопль Смирнова, недо­вольно повернул голову в его сторону и взмахнул ле­вой рукой, как бы говоря: «Помолчи».

Володя замолк, уютнее устроился на сиденье.

Доктор спросил:

—       Этот Акбар пошел в гонку вместо вас?
          —       Да.

—    Странное у него имя,— сказал шофер. — Акбар. Так собак называют. В армии я возил полковника. Так у него была немецкая овчарка. Акбаром звалась.

—   Акбар — это не имя, — сказал Володя.

—   Так вот и я говорю, что не имя.

—   Его звать Алексей. А фамилия — Барышев. Моло­дой парень, но способный! Знаете, какой у него рывок?

—   Акбар — это тигриное имя,— сказал доктор.— Есть фильм «Тигр Акбар». А ваш Акбар, значит, тигр шоссе?

—   Это мы его Акбаром прозвали.

—   Почему? — спросил доктор.

Из радиоприемника слышался голос диктора: «Вьет­намские партизаны проявляют исключительное мужест­во, сражаясь за свободу...»

 

АЛЕКСЕЙ БАРЫШЕВ

 

Алексей Барышев пришел в центральную велосекцию «Труда» три года назад. Пришел семнадцатилетним пареньком и сказал Владиславу Николаевичу:

—      Вы звали, вот я и пришел.

Старый Дик удивился и потер глаза указательным пальцем. Он что-то не помнил, чтобы звал этого парня к себе в велосекцию, и спросил:

—  Когда звал?

—  А в цехе,— пояснил Барышев.— Вы на перерыве речь толкали в нашем цехе. Говорили, что мужествен­ные и сильные люди могут приходить в велосекцию и тренироваться.

—  Да, да, было такое, — вспомнил Владислав Нико­лаевич и улыбнулся.

Сейчас тренер не выглядел таким суровым, как в цехе. Напротив — он казался добрым дедом в окружении внуков. Улыбка разгладила складки на его лице. Глаза моргали и, кажется, немножечко слезились.

«Почему Дик? — объяснили позже Алексею.— Это просто. Его ведь звать Владиславом. Владик. А если еще короче — Дик».

«И он не обижается?»

«А чего ему обижаться? Дик — коротко и ясно. Дик Дикыч!»

Алексей заметил крупный нос, толстые губы и ко­роткую мощную шею старого атлета. Правда! Он — Дик! В нем есть что-то резкое, яростное. И в то же вре­мя что-то от доброго беззубого деда...

Барышев оглядел стоявших около спортсменов, уви­дел хорошенькую Лилю. И Барышев Алексей «скромно» заметил:

— Я мужественный и сильный человек.

И тут же, без паузы:

— Какой велосипед будет мой?

Тренер развел руками. Спортсмены засмеялись, но это не смутило Алексея.

—   Мне красный велосипед,— сказал Барышев.— И гончий. Дорожный у меня есть дома.

—   Значит, тебе красный? — спросил тренер.

—   Да, красный. Я люблю красное...

—       ...как все глупцы, — сказал кто-то из ребят.
Лиля рассмеялась.

Барышев сузил глаза, сжал кулаки.

— Это кто? Это кто хочет в лоб?
Владислав Николаевич сказал:

—   Не кипятись. Остынь, а нет — иди! Ты трениро­ваться пришел?

—   Да.

—   Тогда прежде всего надо знакомиться. Я — тренер секции, Владислав Николаевич Соболев. А тебя как зо­вут?

Алексей сказал.

Владислав Николаевич подошел к столу, раскрыл Журнал.

—   Я запишу тебя, Алексей Константинович Бары­шев, в журнал, но прежде ты узнай наши требования. В секции никто не курит, не пьет, не пропускает трени­ровок. Иначе — просим отсюда. Из человека, который пьет, или курит, или пропускает тренировки, никогда хорошего спортсмена не получится... Верно?

—   Может быть.

«Трудный будет паренек»,— подумал тренер и показал на стену. Сверху висела надпись: «Уголок спортсме­на», ниже — стенгазета «Велогонщик» и «Заповеди ве­логонщика». Они гласили:

1.   Помни, что велоспорт — коллективный спорт. Один не победишь в гонке.

2.   Помни, что главное в гонке — рабо­тать   на    победу   команды.

И другие, в которых повторялось слово «работать». Алексей всегда с уважением относился к этому слову. И он притих. Тренер спросил:

— Согласен с нашими законами?
— Приблизительно.

А через минуту не вытерпел и язвительно заметил:

— Курить нельзя, пить нельзя... Простите, а за де­вушками можно ухаживать?

И стрельнул озорными глазами в сторону Лили.

—   Можно, да осторожно,— ответила Лиля. А Володька Смирнов предложил:

—   Ребята, туш Лиле!

—       Ту, ту, ту, ту-ту... — заиграли на губах ребята. А
тренер, старый, седой тренер, с серьезным видом дири­жировал. Это удивило Барышева.

После он, уже без озорства, отвечал на вопросы Вла­дислава Николаевича.

—   Кем работаешь?

—   Токарем.

—   Давно?    

—   Второй год.

—   Мастер у вас кто?

—   Семилетов.

—   Значит, ты в бригаде коммунистического труда и выполняешь коммунистические заповеди?

—   Выполняю… План всегда на 150 процентов.

—   А учишься где?

—   В кружке техминимума.

—   Сколько классов кончил?

—   Восемь.

—   Ну вот, Алексей. Будешь у нас тренироваться — придется тебе учиться. Ты, видно, неглупый парень. А теперь расскажи про свою жизнь. Как жил. Биографию свою.

Алексей Барышев гмыкнул. «Допрос» не нравился ему, но... Он рассказал о том, что у матери и отца один. Отец на пенсии. Сердитый и нервный он человек, но ведь отец... Мать — сердечница. Вот Алексей и пошел после восьмого класса на завод, чтобы к отцовской пенсии де­лать добавку. И любит он, Алексей Барышев, больше всего книги.

А потом тренер показал Барышеву велосипед. Салат­ный, с восемью скоростями и старенький, но это ничего. Лиля вытащила из шкафа новые велотуфли, новую фор­му. Владислав Николаевич записал все это в ведомость и сказал:

—         Распишись, брат, за велосипед, который закрепляется за тобой, и за спортивную форму...

— Это можно.

Алексей взял карандаш, прищурился и размашисто расписался так:

                                  А.К.БАР.

Лиля, глянувшая в ведомость, восхитилась:

—         Акбар! Ребята, смотрите, он — А.К.Бар!

— Значит, ваш Акбар — это сокращенно Алексей Константинович Барышев, — сказал доктор.— Прелест­ная аббревиатура.

— Что? — переспросил шофер.

— Аббревиатура,— пояснил Володя Смирнов.— Так называется сложносокращенное слово.

Доктор рассмеялся.

Смирнов на заднем сиденье недовольно подумал: «Вот смешливый этот врач…».

— Стоп, а где наш тигр в алой майке?— спросил шофер и прибавил газу.