Беседка "Эолова арфа" полюбилась приезжающим на воды. Об этом свидетельствует и Лермонтов. В повести «Княжна Мери» читаем: «На крутой скале, где построен павильон, называемый Эоловой Арфой, торчали любители видов и наводили телескоп на Эльборус...»

А когда в 1841 году на вечере, устроенном поэтом и его друзьями в гроте Дианы, во время одного из антрактов между танцами послышалась тихая мелодия, исполняемая на каком-то струнном инструменте, Лермонтов в шутку уверял всех, что по случаю этого праздника он приказал перенести сюда Эолову арфу. Старый музыкальный инструмент, находившийся в беседке, к сожалению, не сохранился. Он был кем-то снят ещё во второй половине прошлого столетия. В 1973 году беседку снова озвучили, но уже при помощи современного электромузыкального инструмента.  Это место по-прежнему популярно. Отсюда открываются чудесные виды Пятигорья, здесь вспоминаются лермонтовские строки: «На запад пятиглавый Бешту синеет, как «последняя туча рассеянной бури»; на север поднимается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эту часть небосклона... Внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок, шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа, - а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы всё синее и туманнее, а на краю горизонта тянется серебряная цепь снеговых вершин, начинаясь Казбеком и оканчиваясь двуглавым Эльборусом... Весело жить в такой земле!»

Елизаветинский источник (начало пр.Кирова). У самого начала пр.Кирова, в балке между Михайловским отрогом и Горячей горой находится протяжённое белокаменное арочное здание Академической галереи, которое  сверху похоже на длинный мост. Здесь некогда находился самый первый питьевой источник курорта, названный Елизаветинским.  

«Наконец вот и колодец!.. На площадке близ него построен домик с красной кровлею над ванной, а подальше галерея, где гуляют во время дождя. Несколько раненых офицеров сидели на лавке, подобрав костыли, бледные, грустные. Несколько дам скорыми шагами ходили взад и вперед по площадке, ожидая действия вод. Между ними были два-три хорошеньких личика. Под виноградными аллеями, покрывающими скат Машука, мелькали порою пёстрые шляпки любительниц уединения вдвоём, потому что всегда возле такой шляпки я замечал или военную фуражку или безобразную круглую шляпу», - читаем на страницах повести "Княжна Мери".

Здесь, у Елизаветинского источника, собиралось «водяное общество», за жизнью которого наблюдал автор повести. У Елизаветинского источника Печорин встречается с юнкером Грушницким. С источником связан один из эпизодов повести - знакомство Грушницкого с княжной Мери: «Грушницкий уронил свой стакан на песок и усиливался нагнуться, чтоб его поднять: больная нога ему мешала. Бедняжка! как он ухитрялся, опираясь на костыль, и всё напрасно. Выразительное лицо его в самом деле изображало страдание. Княжка Мери видела всё это лучше меня. Легче птички она к нему подскочила, нагнулась, подняла стакан и подала ему с телодвижением, ис­полненным невыразимой прелести: потом ужасно покраснела, оглянулась на галерею и, убедившись, что её маменька ничего не видала, кажется, тотчас же успокоилась. Когда Грушницкий открыл рот, чтоб поблагодарить ее, она была уже далеко».

Грот Лермонтова (Емануелевский парк). Грот, носящий теперь имя Лермонтова, был устроен в 1830-1831 годах архитекторами братьями Бернардацци, использовавшими для этого естественную пещеру. Внимание Лермонтова грот привлёк в 1837 году. Сохранилась относящаяся к этому времени картина Лермонтова «Вид Пятигорска». Изобразив пестреющий внизу городок и горы во главе с Эльбрусом, Лермонтов особенно тщательно нарисовал отрог Машука, в котором устроен грот, и ведущую к нему аллею. По аллее к гроту идет мужчина в цилиндре, с тростью в руках. Так и кажется, что это иллюстрация к роману "Герой нашего времени".

Провал. Сюда от бывшего Елизаветинского источника и грота Лермонтова можно пройти пешком (минут 15 ходьбы). В лермонтовское время это была ещё полудикая местность. Тоннеля к образовавшемуся на дне Провала озерцу не было (он был пробит в 1858 году). Чтобы осмотреть Провал, посетители, цепляясь за кустарники, взбирались  по осыпающимся каменистым тропинкам к его воронке и оттуда с любопытством всматривались в казавшуюся бездонной таинственную  пропасть.Это достопримечательное место в  окрестностях Пятигорска было хорошо известно Лермонтову. Не раз он бывал здесь. О Провале говорится в повести «Княжна Мери», в частности отмечается, что «он находится на отлогости Машука, в версте от города. К нему ведёт узкая тропинка между кустарников и скал...».Сюда в обществе знакомых совершают прогулку Печорин и княжна Мери: «Мы пришли к провалу; дамы оставили своих кавалеров, но она не покидала руки моей. Остроты здешних денди её не смешили; крутизна обрыва, у которого она стояла, её не пугала, тогда как другие барышни пищали и закрывали глаза».

Пятигорский бульвар (от Академической галереи до ул. Анджиевского). На бульваре можно было видеть самую разнообразную публику, удивительное смешение одежды: фраки и черкески, колпаки и мохнатые кавказские шапки, бурки и сюртуки. Пятигорский бульвар неоднократно упоминается в повести «Княжна Мери». Вспомним первую прогулку Печорина по Пятигорску: «Спустясь в середину города, я пошёл бульваром, где встретил несколько печальных групп, медленно подымающихся в гору: то были большею частью семейства степных помещиков; об этом можно было тот­час догадаться по истёртым, старомодным сюртукам мужей и по изысканным нарядам жён и дочерей; видно, у них вся водяная молодежь была уже на перечёте, потому что они на меня посмотрели с нежным любопытством: петербургский покрой сюртука ввёл их в заблуждение, но скоро, узнав армейские эполеты, они с негодованием отвернулись ...».Архитектурный облик бывшего Пятигорского бульвара неузнаваемо изменился, но кое-что  напоминает нам о времени Лермонтова.

Дом для неимущих офицеров (пр.Кирова, 19). Сохранился до наших дней, только раньше он был не трёх-, а двухэтажный. Здание интересно тем, что в нём бывал Лермонтов. Как офицер, он по прибытии в Пятигорск, явился к военному коменданту. А канцелярия пятигорской комендатуры находилась в одной из комнат этого здания.

Лермонтовские ванны (пр.Кирова, 23). Находятся они по соседству с бывшим домом для неимущих офицеров. В Пятигорске сохранилось одно из тех зданий, где Лермонтову пришлось лечиться. Это бывшие Николаевские ванны, ныне носящие название Лермонтовских ванн. Здание это было построено в 1826-1831 годах и являлось в то время одним из лучших и самых больших в Пятигорске. Лечение водами оказало благотворное влияние на здоровье поэта. Но не меньшую роль в этом сыграли окружающая природа и особенно горный воздух, который, по признанию Лермонтова, был для него целительным бальзамом. «Ежедневно брожу по горам, - писал он М.А.Лопухиной, - только и делаю, что хожу; ни жара, ни дождь  меня не останавливают...»

Грот Дианы. Расположен в одном из уголков парка «Цветник», рядом с Николаевскими ваннами. Он был создан еще в начале 30-х годов прошлого века архитекторами братьями Бернардацци. Этот небольшой  украшенный колоннами грот широко известен как место, связанное с памятью о последних днях жизни Лермонтова. По свидетельству современников поэта, он был частым посетителем этого грота. Даже утверждали, что «если уже какой-либо грот называть именем поэта, так этот. Тот, что именуется Лермонтовским гротом, - это грот Печорина». 8 июля 1841 года, за неделю до дуэли, Лермонтов и его друзья устроили в гроте Дианы своеобразный бал. Много волнующих воспоминаний оставил этот бал у его участников. А.И.Арнольди, сослуживец поэта по лейб-гвардии Гродненскому гусарскому полку, вспоминал: «В первых числах июля я получил, кажется от С.Трубецкого, приглашение участвовать в подписке на бал, который пятигорская молодежь желала дать городу... В квартире Лермонтова делались все необходимые к тому приготовления, и мы намеревались осветить грот, в котором хотели танцевать, для чего наклеили до двух тысяч разных цветных фонарей. Лермонтов при думал громадную люстру из трехъярусно помещенных обручей, обвитых цветами и ползучими растениями, и мы исполнили эту работу на славу... Наш бал сошёл великолепно, все веселились от чистого сердца...». В своих воспоминаниях Н.И.Лорер отметил, что Лермонтов в тот вечер «необыкновенно много танцевал, да и всё общество было как-то особенно настроено к веселью.. Кто думал тогда, кто мог предвидеть, что через неделю после такого веселого вечера настанет для многих, или, лучше сказать, для всех нас, участников, горесть и сожаление?»

Ресторация. Расположенное в центре Пятигорска здание с шестью колоннами из тёсаного камня в лермонтовское время было лучшим строением города. Называлось оно гостиницей Найтаки (по имени ее содержателя) или ресторацией. Построено здание в 1828 году братьями Бернардацци по проекту архитектора Шарлеманя.

Приезжавшие на воды могли нанять здесь комнату и заказать у хозяина гостиницы обеденный стол. По вечерам в небольшом, но уютном высоком двусветном зале для «водяного общества» устраивались балы и различного рода увеселения. Ресторация связана с памятью и о самом Лермонтове. Известно, что он часто бывал в этом здании. В 1841 году, в свой последний приезд в Пятигорск, он остановился здесь вместе с А.А.Столыпиным (Монго). Затем они переехали на квартиру в небольшой домик, где поэт провел последние два месяца своей жизни.

Дом Верзилиных (ул. Буачидзе, 9).Дом Верзилиных (передан музею в 1946 году) был одним из наиболее известных в Пятигорске, славился гостеприимством, что привлекало к нему многочисленное общество, главным образом молодёжь. Часто бывал здесь и живший по соседству Лермонтов. Эмилия Александровна Клингенберг (в замужестве Шан-Гирей), падчерица генерал-майора П.С.Верзилина, вспоминала, что поэт любил повеселиться, посмеяться, поострить, затевал кавалькады, распоряжался на пикниках, дирижировал танцами и сам очень много танцевал. Но бывало, заиграет одна из сестер Верзилиных на пианино, он подсядет к ней, опустит голову и сидит неподвижно час, другой. Зато как разойдется да пустится играть в кошки-мышки, так удержу нет. Характера он был, по её словам, неровного - то услужлив и любезен, то рассеян и невнимателен...». Последний раз в доме Верзилиных Лермонтов был с Л.С.Пушкиным, С.В.Трубецким и другими своими знакомыми 13 июля 1841 года.

Долгие годы в верзилинском доме жила дочь Эмилии Александровны и Акима Павловича Шан-Гиреев, троюродная племянница Лермонтова, Евгения Акимовна, скончавшаяся здесь же в 1943 году в возрасте 87 лет.

Со слов матери она описала обстановку мемориальной гостиной. Комната эта, называвшаяся раньше залом, угловая с юго-западной стороны дома. В ней четыре окна, из которых два, с довольно широким простенком, выходят на улицу, а два других - во двор. В простенке между окнами на улицу стоял мягкий обитый ситцем диванчик, на котором вечером 13 июля 1841 года сидели и вели оживленный разговор М.Ю.Лермонтов, Э.А. Клингенберг и Л.С.Пушкин. Над диванчиком висело овальное зеркало. Фортепиано, на котором играл князь Трубецкой, стояло в углу комнаты. Около него перед ссорою стояли и разговаривали Надежда Верзилина и Мартынов...Этот дом известен тем, что в его гостиной 13 июля 1841 г. произошла роковая ссора М.Ю. Лермонтова и Н.С. Мартынова, приведшая к дуэли и гибели великого поэта.

Сейчас обстановка гостиной восстановлена в прежнем виде.

В доме Верзилиных еще шесть комнат, где с 1948 года расположен литературный отдел музея «Домик Лермонтова». Экспозиция его посвящена теме «Лермонтов на Кавказе».

Исторические документы, автографы поэта, книги и журналы, лермонтовские картины и рисунки, а также портреты лиц из его кавказского окружения, виды мест, где приходилось ему странствовать, и другие документальные и изобразительные материалы рассказывают посетителям музея о том, какое место занял Кавказ в жизни и творчестве Лермонтова.

 Домик Лермонтова (ул. Лермонтова, 4).  Приехав в последний раз в Пятигорск, Лермонтов во время посещения комендатуры познакомился с капитаном В.И. Чилаевым, который предложил ему и Столыпину    снять флигель в своем доме. При  этом он добавил, что квартира в старом доме занята уже князем А.И. Васильчиковым.

О своих квартирантах Чилаев записал в домовой книге, хранящейся теперь в музее: «С капитана Алексея Аркадьевича Столыпина и поручика Михаила Юрьевича Лермонтова, из С.-Петербурга, получено за весь средний дом 100 рублей серебром».

Подробное описание и эскизный план домика составил писатель П.К.Мартьянов, осмотревший его в 1870 году, когда был еще жив домовладелец В.И. Чилаев.

«Наружность домика, - отмечал П.К.Мартьянов, - самая непривлекательная. Одноэтажный, турлучный, низенький, он походит на те постройки, которые возводят от­ставные солдаты в слободках при уездных городах. Главный фасад его выходит на двор и имеет три окна, но все три различной меры и вида... Сбоку домика с правой стороны пристроены деревянные сени с небольшим о двух ступенях крылечком. Стены снаружи обмазаны глиной и выбелены извёсткой. Крыша  тростниковая с одной трубой».

Судьба домика оказалась сложной и трудной. Только в 1912 году он был выкуплен Пятигорской городской думой у частного владельца и передан Кавказскому Горному обществу, которое и основало в нём музей, дав ему утвердившееся в народе название «Домик Лермонтова».

После Октябрьской революции он был взят государством на сохранение как памятник культуры.

На фасаде, у входа, маленькая мемориальная доска: «Дом, в котором жил поэт М.Ю.Лермонтов». Она установлена еще в 1884 году группой почитателей поэта по инициативе А.Н. Островского.

Входя в дом, попадаешь сначала в сени, где стоит деревянная скамейка. Из сеней налево дверь ведет в прихожую. Это небольшое полутемное помещение с дверями: прямо - в приемную, направо - в «зало» (зал).

Из четырех комнат домика две, окнами в сад, составляли «лермонтовскую половину» (тут жил поэт), другую половину занимал А. А. Столыпин.

Но приёмная, как и зал и буфетная, были общими, а размещались Лермонтов и Столыпин в двух комнатах, служивших им спальнями. Спальня была для поэта и кабинетом, где он работал. В комнатах бросается в глаза скромность их общего вида и обстановки: низкие деревянные потолки,  небольшие разноразмерные окна, простая мебель.

Чтобы воссоздать внутренний вид комнат, работникам музея пришлось на протяжении десятилетий собирать вещи лермонтовского времени. Эта работа продолжается. Основанием для нее служит документ исключительной важности: «Опись имения, оставшегося после убитого на дуэли Тенгинского пехотного полка поручика Лермонтова. Учинена июля 17 дня 1841 года».

Всё хозяйство в лермонтовской квартире вели прибывшие с ним крепостные Иван Соколов и Иван Вертюков, а также прислуживавший Лермонтову гуриец Христофор Саникидзе, крепостной В.И.Чилаева. В буфетной находится подлинный металлический поднос, которым они пользовались.

Рядом с ним на столе стоит походный складной самоварчик - точно такой же имелся у Лермонтова. В буфетной интересны две вещи, принадлежавшие поэту, - металлический молочник и фаянсовая тарелочка. Здесь же старинное полотенце с вышитым на нем гербом рода Лермонтовых.

В следующей угловой комнате, обращенной окном в сад, находился кабинет-спальня Лермонтова.

Подлинную обстановку этой комнаты можно представить по описанию Мартьянова: «В кабинете Лермонтова такое же 16-ти стекольное окно, как и в спальне Столыпина, и дверь в зало. Под окном простой, довольно большой стол с выдвижным ящиком, имеющим маленькое медное колечко, и два стула...» У глухой стены, против двери в зал, стояли походная кровать и треугольный столик. В углу между дверями (в соседнюю спальню и зал) - печь, по сторонам дверей - четыре стула.

Вещи, составлявшие обстановку кабинета Лермонтова, не сохранились. Здесь стоят теперь стол и кресло из петербургской квартиры поэта. Они были переданы музею в 1912 году Евгенией Акимовной Шан-Гирей.

Она рассказывала, что у её отца с этим столом было связано много воспоминаний о поэте. Сидя за столом, Лермонтов читал Щан-Гирею свои произведения. Накануне последнего отъезда поэта из Петербурга они вместе разбирали бумаги, старые рукописи, хранившиеся в ящиках стола, отбирая нужные стихотворения для нового сборника, а ненужные рукописи сжигали в камине.

За этим столом создавалось большинство произведений в годы жизни Лермонтова в Петербурге: «Маскарад», «Бородино», «Смерть поэта», «Дума», «Мцыри», «Демон», «Герой нашего времени»...

На столе лежат книги, которыми в этот период интересовался Лермонтов (о них известно из его последнего письма к бабушке).

О том, чем жил поэт, что волновало его в часы уединения, потомки узнали из единственного источника, о котором в «Описи имения» убитого на дуэли поручика Лермонтова было указано: «...8. Книга на черновые сочинения подарена покойному князем Одоевским, в кожаном переплете».

По описи, было еще семь лоскутков бумаги со стихами поэта, но они исчезли бесследно. А то, что было вписано Лермонтовым в записную книжку, составило его поэтический дневник и явилось величайшим достоянием русской и мировой поэзии: «Дубовый листок», «Выхожу один я на дорогу», «Нет, не тебя так пылко я люблю», «Пророк».

Четвертая комната («зало») служила столовой и гостиной. Здесь собирались друзья и знакомые поэта. Бывал тут майор Лев Сергеевич Пушкин (брат А.С.Пушкина). Лермонтову нравились его весёлость и остроумие. Их часто можно было видеть вместе. Чувство взаимной симпатии и уважения сближали поэта и Руфина  Ивановича Дорохова, человека исключительно храброго, но вспыльчивого. Несдержанность характера была причиной его бед, неприятностей по службе. Судьба свела Лермонтова с Дороховым в 1840 году на Кавказе, в отряде генерала Галафеева. Встречаясь в этой гостиной, им было о чём вспомнить и поговорить.

Интересным собеседником Лермонтова был Сергей Васильевич Трубецкой, смелый и образованный человек, снискавший себе славу «знаменитого и высокообразованного проказника», постоянно преследуемого Николаем I. Трубецкой вместе с Лермонтовым участвовал в Валерикском сражении.

Частым гостем был здесь и поэт Михаил Васильевич Дмитревский, близкий кругу сосланных на Кавказ декабристов. Стихи его Лермонтов высоко ценил.

По деревянным ступенькам с террасы можно спуститься в небольшой тенистый сад. Над ним раскинул широкую густую крону вековой клён - единственный сохранившийся здесь современник поэта.

По соседству с клёном - молодой орех. Растет он из видимого до сих пор остатка могучего старого корня. Этот, уже превратившийся в солидное дерево, отросток - потомок огромного ореха, стоявшего здесь со времени Лермонтова.

Рядом с этими деревьями уже в наше время появился небольшой дубок. Это своеобразный памятник: посажен он сотрудниками музея в 1964 году в честь 150-летия со дня рождения поэта.

Лермонтовский квартал: дом Чилаева, дом Уманова, дом Горбылева, дом Котырева.

Дом Чилаева. В этом доме жил сам хозяин усадьбы. Кроме того, несколько комнат занимали С.В.Трубецкой и А.И. Васильчиков, и Лермонтов был здесь частым гостем. Дом, построенный 160 лет назад, принял прежний вид после реставрационных работ, выполненных в 1978 году. В доме размещается научная библиотека музея.

Дом Уманова (ул. Лермонтова, 8). Направо от дома Чилаева в северо-восточном углу квартала стоит дом, построенный коллежским асессором Умановым. Он получил под застройку большой участок, который включал и территорию усадьбы, ставшей потом чилаевской. Вместе со своей дочерью, Прасковьей Янковской, он за два года построил три дома. Рядом с угловым отцовским домом дочь поставила свой «о пяти окнах» (ул.  Лермонтова, 6), а немного дальше - еще один, тот самый, который затем наследники Уманова продали своему родственнику В.И.Чилаеву. Поселившись в домике на чилаевской усадьбе, Лермонтов иногда заходил в угловой дом Уманова, где  жили в то время его бывшие однополчане Арнольди и Тиран.Этот дом реставрирован. Восстановлена и веранда, откуда и сейчас открывается прекрасный вид Пятигорска - им, несомненно, любовался Лермонтов, бывая в доме Уманова. За день до дуэли, уезжая в Железноводск, Лермонтов в черкесском костюме подъехал верхом на сером коне к этому дому, чтобы проститься с Арнольди, который рисовал у открытого окна.

Теперь в доме Уманова размещена постоянная выставка «М.Ю.Лермонтов в изобразительном искусстве».

Дом Горбылева (ул. Лермонтова, 2). На противоположном конце квартала сохранился еще один дом, связанный с памятью о поэте. Там жили знакомые Лермонтова, с которыми он встречался в последние дни своей жизни: М.П.Глебов, А.К.Зельмиц, Н.П.Раевский. Предполагается, что в этом же доме жил Лев Сергеевич Пушкин. Здесь занимал одну комнату и Н.С.Мартынов, у которого также бывал Лермонтов.

Как свидетельствуют документы, дом был построен не позднее 1828 года отставным комиссаром 10-го класса Петром Горбылевым. В 1835 году дом принадлежал генералу П. С. Верзилину и считался его «надворным флигелем». Позднее в нем жила Аграфена Верзилина, получившая этот дом в приданое.

Дом Котырева (ул. Буачидзе, 1). Построенный в 1822 году моздокским комендантом подполковником А. А. Котыревым, дом замыкает юго-западный угол мемориального квартала. О посещении этого дома Лермонтовым свидетельств не сохранилось. Но он ценен как памятник лермонтовского Пятигорска. В 1832 году жил здесь русский композитор А.А.Алябьев, автор «Соловья».

С восточной стороны дом Котырева граничил с усадьбой подполковницы М.Н.Поповой, которая выстроила два дома и один из них вместе с половиной усадьбы продала генерал-майорше М.И. Верзилиной (тот самый ныне известный дом 9 по ул. Буачидзе).

Место дуэли. Дуэль состоялась 15 июля 1841 года между шестью и семью часами вечера. Грозовые тучи наступали из-за гор, поэтому секунданты      (А.А.Столыпин, С.В.Трубецкой, М.П.Глебов и С А.И. Васильчиков) поторопились избрать местом поединка небольшую поляну у дороги. Лермонтов не собирался стрелять в Мартынова, считая повод для дуэли ничтожным. Об этом он решительно заявил еще до поединка. На исходной позиции, не подходя к барьеру, он поднял пистолет дулом вверх. Свидетельства о выстреле Лермонтова противоречивы. По некоторым из них поэт выстрелил в воздух, по другим - совсем не стрелял. Но в любом случае Лермонтов явно выразил свое нежелание стрелять в противника. Мартынов целился очень старательно. Раздался выстрел, Лермонтов упал замертво. На месте дуэли не было ни врача, ни экипажа. Тело поэта в течение нескольких часов пролежало под проливным грозовым дождём, разразившимся сразу же после дуэли. Только поздно вечером тело Лермонтова было перевезено в Пятигорск на его квартиру. А там, где он упал и лежал мертвый, и на следующий день была «приметна кровь, из него истекшая». Место трагической гибели Лермонтова на долгие годы было забыто. Только в 1881 году специальная комиссия определила примерное место дуэли на основании сопоставления свидетельств немногих оставшихся в живых современников поэта, имевших какое-либо отношение к событиям, связанным с его гибелью.

Это место было отмечено небольшой каменной пирамидой. В 1901 году она была заменена временным памятником, уже через несколько лет под воздействием дождей почти полностью разрушившимся. Наконец в 1915 году удалось установить на месте дуэли памятник- обелиск, автором которого был скульптор Б.М. Микешин. Ограда вокруг обелиска с трудно поддающейся объяснению символикой устроена позднее, несмотря на ре­шительные протесты Микешина.